Дорогой Карлетто. Глава 11. «Чемпионат мира мечты»

Париж. Когда я встретил Абрамовича, на горизонте виднелся Лондон. Но вместе с Сакки перед моими глазами чаще всего были деревья и цветы. На поле я стал помощником Арриго, за его пределами – компаньоном по поездкам. Матч за матчем, постоянные путешествия по Европе, чтобы изучать игроков. Мне нравилось. Я многому научился, в Париже даже подтянул латынь. Однажды утром мы были в лобби отеля, убивали время перед самолетом, который улетал днем. Энергия из Арриго била ключом: «Карлетто, а ты когда-нибудь проведывал Лувр?».

«Нет, я даже не знал, что он в больнице…». Сакки не обратил внимания на шутку: «Давай, Карлетто, поехали в Лувр, поехали».

«Отлично, отлично». Мы прыгнули в такси – я еще не успел помечтать о том, что увижу Джоконду, как уже были на месте. Закрыто. «Арриго, может, поедем в аэропорт?». «Нет, Карлетто, прогуляемся». К сожалению, рядом с Лувром находится огромный парк. Деревья и цветы, деревья и цветы. «Посмотри, Карлетто, какая красота. Давай пройдемся». Париж, я с Сакки в парке, птички поют. У меня была одна мысль – надеюсь, нас никто не заметит.

«Карлетто, мы быстро». Быстро – не то слово. Четыре часа. Четыре. Никогда у меня не было такой лекции по ботанике. Он знал все деревья, все растения и все цветы мира. Все. «Карлетто, это Crataegus monogynm». Ну конечно. Просто можно называть его боярышником. «Прекрасно, Арриго. Прекрасно». Мне очень надоело, но не хватало смелости признаться ему. Сакки останавливался у каждого куста, смотрел на него и рассказывал: «Невероятно, Карлетто, тут есть Narcissus pseudonarcissus».

Действительно невероятно, особенно учитывая, что я понятия не имел, о чем он болтает. «Это трубчатый нарцисс, Карло». Стоп. Я не увидел Джоконду, а ты мне предлагаешь трубчатый нарцисс? В каком смысле трубчатый? У меня начали возникать вопросы. Очень философские. Например, почему время идет так медленно в этом чертовом парке?

«О, Rhodothamnus chamaecistus… И Impatiens glandulifera. Сейчас расскажу тебе кое-что о Ligusticum mutellinu». Спасибо большое. Хочу знать все о Ligusticum mutellinu. Я сходил с ума. Стал олицетворением «Крика» Мунка, только лицо было покруглее. Около Ficus benjaminus я сдался. Фикус, ничего личного, но это уже перебор. Шел четвертый час: «Арриго, пора».

«Да, нужно поспешить, а то не успеем на самолет». Да здравствует Alitalia.

Став помощником Сакки, я начал смотреть на него иначе. Все еще стеснялся, но мы стали ближе, отношения стали более личными. Я действительно полюбил его. Он был очень требовательным к себе и к тем, кто с ним работал. Для меня это был лучший способ учиться. Мне нравилось. У Сакки было два помощника: я и Пьетро Карминьяни. Пьетро во время матча находился с Арриго на скамейке, а я смотрел игру с трибуны и готовил отчет. Ужас… Подробное изложение того, что происходило на поле. Сейчас это легко, есть компьютеры. Но тогда это была сумасшедшая работа. Я выглядел сумасшедшим. 90 минут рассказывал что-то своему ассистенту, а он делал записи. Пас Баджо, удар Альбертини, cкидка Мусси, Баджо ушел от опеки, Баджо пробил. И так с первой до последней минуты, без остановки. Те, кому не повезло сидеть рядом с нами, не выдерживали и уходили. Это было невыносимо, но необходимо. Это было нужно Сакки.

Пока мы делали отчеты Италии, проблем не возникало. Сложности появились на чемпионате мира 1994-го года. Я готовил статистику наших соперников, и часто мы узнавали, с кем играем, за два дня до матча. Я должен был посмотреть записи трех предыдущих матчей этой команды и сделать отчеты. За одну ночь. Это оказалось полезным – я научился обращать внимание на детали. Так продолжалось до 1/8 финала с Нигерией. Обычная рутина, я на трибуне, мешаю окружающим: пас Олисе, заброс Олисе, Амунике освободился. На 60-й минуте, при счете 1:0 в пользу Нигерии, я начал задумываться: как нам вернуться в Италию незамеченными, чтобы нас не забросали помидорами? Через Лампедузу. Или через Комо. Сложный выбор. Я бросил следить за игрой, думая, что все кончено. Но не учел Баджо – Роберто забил два гола. Второй в компенсированное время – Италия прошла дальше. И Сакки привычно попросил меня показать отчет.

«Знаешь, Арриго, я делал его только до 60-й минуты». «Почему, позволь поинтересоваться?». Он не понимал. «Мне было о чем подумать». Не только мне: я видел, как матерились журналисты, которым приходилось переписывать уже готовые материалы. Мне тоже пришлось делать работу заново. Кассета в видеомагнитофоне, play, последние двадцать минут матча Италия – Нигерия.

О чемпионате мира в США у меня остались фантастические воспоминания, несмотря на ужасный климат. Было жутко жарко и влажно. После ужина хотелось сразу лечь спать, но Сакки приглашал на прогулку. Какая прогулка? К сожалению, это не обговаривалось. Одно хорошо – по пути не было ни деревьев, ни цветов. И никто не говорил на латыни.

Мы выходили из отеля – я, Арриго, Карминьяни, тренер по физподготовке Пинколини и психолог Федерации футбола Вигано. Четыре зомби и Арриго, которому все было нипочем. Он сдался только один раз, когда за год до чемпионата мира нас отправили в Нью-Йорк на ознакомление. Итало-американские семьи в Бруклине организовали вечеринку и позвали двух специальных гостей – нас. Принимали удивительно, четырьмя словами: «Вы должны вызвать Скиллачи».

И вам доброго дня. «Он – наш земляк». В этот момент я прошептал Сакки: «Арриго, давай уйдем, пока еще есть шанс».

А в другое ухо ему кричали: «Вы должны вызвать Скиллачи». 

Спасибо, мы вас тоже любим. Мафия, ндрангета, каморра, сакра корона унита. Кажется, там все были.

«Арриго, послушай меня, пойдем». «Да, Карлетто, пойдем. Тут как-то нехорошо». «Быстрее, Арриго,  пока никто не достал оружие». Хорошего вечера, спасибо за приглашение. «Вы должны вызвать Скиллачи». Да идите к черту. Хватит уже.

В США было весело – в паузах между отчетами. Сакки никогда не сдавался, постоянно говорил о работе, думал о том, как сделать команду лучше.

Как быть тренером, я узнал от него. Как планировать работу, организовывать тренировки,  строить отношения с футболистами. Ничего интереснее в моей жизни не было, чем работать с Сакки. Жаль, что Италия проиграла в финале того чемпионата мира, но мы действительно выжали максимум. Перед матчем с Бразилией, в Пасадене, из разговора Арриго с массажистом Бодзетти мы поняли, что шансов мало.

«Клаудио, ты уже делал массаж игрокам?». «Да, Арриго». «И как их мускулы?». «Арриго, какие мускулы…». Футболисты держались на ногах по инерции, это было чудо. Они сыграли несколько матчей при стопроцентной влажности. В перерывах заходили в раздевалку – особенно Никола Берти – с одними словами: «Меняйте меня. Я не могу».  Красные, как раки. Мы устраивали ледяные ванны, пытались привести их в порядок. Первый матч играли в Нью-Йорке, с Ирландией. Приехали на стадион, и сразу вышли на поле. Было 42 градуса и влажность 90%.  Эти гении из ФИФА поставили матч на полдень. Чтобы взбодрить парней, мы с Кармиджани легли на газон:  «Ох, наконец-то хорошо. Тут свежее, правда?». Футболисты посмотрели на нас, как на психов. Подумали, что солнце напекло нам головы.

После чемпионата мира я работал с Сакки еще год, в отборе на Евро. Потом меня позвали в «Реджану».

Мундиаль в США был фантастическим. Намного лучше тех двух, в которых я принимал участие как футболист: в Мексике в 1986-м я был туристом, турнир 1990-го в Италии не подарил мне особых эмоций. Чемпионат мира в США был бесконечной радостью. Поэтому мне бы очень хотелось поработать на чемпионате мира, тренируя африканскую сборную (на Италию еще найдется время), команду с огромным потенциалом, который нужно раскрыть. Класса и таланта африканцам хватает, а у представителей сборной Кот-д’Ивуара есть мои контакты.

Я и Дрогба, волшебная история была бы…

Перевод и адаптация: Юрий Шевченко

Предыдущие главы: Карло Анчелотти «Preferisco la Coppa»

Арриго Сакки Профиль Новости Статьи Фотографии Видео

Карло Анчелотти Профиль Новости Статьи Фотографии Видео