Дорогой Карлетто. Глава 15. «Чувства ищите в другом месте»

Как свинье, которая не может тренировать, Турин мне не нравился. Слишком унылый, очень далекий от моего стиля жизни. В сторону, красавчики – идет толстый парень, любитель тортеллини. Я никогда не любил «Ювентус» и, наверное, уже никогда не полюблю. Отчасти от того, как меня там встречают каждый раз, когда я возвращаюсь. Для меня «Юве» всегда были врагами, с самого детства, когда я болел за «Интер» и обожал Сандро Маццолу.

Неожиданно я оказался по другую сторону баррикад, это был конфликт с самим собой. Исключительно профессиональный выбор. Жаль, что у меня есть большой недостаток – когда я тренирую команду, то становлюсь ее главным болельщиком. Такое случается не со всеми тренерами, готов спорить. Но я слишком вовлечен в свою работу, меня переполняют эмоции и страсти. Я – старомодный романтик. Уважаю культуру и историю клуба, где работаю. Мне кажется, это правильно, так и должно быть. Нельзя приходить в команду и начинать командовать.

В «Ювентусе» командовала Триада, и они всегда меня защищали. Уволили через два с половиной года, но это уже другой разговор. Пока я был тренером «Юве», Моджи, Джираудо и Беттега делали так, чтобы я чувствовал себя лучшим в мире. Они вели себя безукоризненно. По крайней мере, со мной.

Я не понимаю, как клуб может ставить под сомнение будущее тренера по ходу сезона. Это немыслимо и непродуктивно. В «Юве» я чувствовал доверие руководства, даже когда дела шли плохо. Были очень суровые разговоры с командой, некоторые футболисты едва не плакали, но со мной обращались, как с королем. Они всегда были рядом: на тренировках, во время матчей. Они жили с командой и знали все обо всех. Боссы на расстоянии никому не нужны, и Триада это понимала.

Атмосфера в «Ювентусе» была для меня чем-то абсолютно новым. Я никогда не чувствовал себя дома, меня словно наняла крупная компания. Чувства ищите в другом месте. По рабочим вопросам все было отлично, по всем остальным – никаких контактов. Я видел Моджи каждый день, мы были соседями. Я жил на улице Карло Альберто, прямо под ним. Из Триады с Лучано у меня сложились самые близкие отношения. Я ему нравился, и это было взаимно. Мы до сих пор общаемся. С Джираудо тоже, а вот Беттега пропал.

Лучано был важной и влиятельной персоной – это знали все. В том числе и некоторые арбитры. Один – особенно. Все уважали Моджи, многие шли ему навстречу. Его взлет и его падение стали следствием его отношений с людьми. Он никогда никому не отказывал, мог принять 30 человек за день. Лучано всегда был готов помочь, это делало его очень сильным и одновременно – объектом жгучей ненависти. Он руководил «Ювентусом», поэтому многие прогинались перед ним. Стадо робких овечек перед хищником, который на самом деле не был хищником. Но и святым – тоже.

Вокруг Лучано было много овечек и мало таких людей, как Аньелли, – настоящих. Все важные решения принимал Умберто, Дотторе. Мне очень нравился его сын Андреа, сильный парень с глубоким внутренним миром. Он помогал мне, говорил, что не нужно нервничать, когда мы не побеждали. Был моей опорой.

Ближе всех к семье Аньелли находился Джираудо – самый веселый из Триады, большой шутник. Однажды мы поспорили с ним на результат матча. Я согласился, хотя у него, как бы так сказать, было небольшое преимущество. Он часто угадывал результаты… На кону был ужин на 20 человек, и я, конечно, проиграл. Джираудо не пожалел меня: «Карлетто, все будет трюфели». Прекрасно.

Мы отправились из Турина в Кастелло ди Анноне, около Альбы. Среди гостей вечеринки был Галлиани, который тогда тесно общался с Триадой. Вместе с ним они становились Четверкой. Такое впечатление, что все месяцами голодали: ели и ели эти трюфели, словно попкорн. Запивали шампанским – «лучшим, которое у вас есть», по просьбе Джираудо. Все накидались, наконец-то это был «игристый, искрящийся» «Юве». Я начал считать, пытаться понять, во сколько мне обойдется этот спор, который, вероятно, был подстроен. Минимум 200 тысяч лир на человека. Четыре миллиона. Оказалось, я оптимист. «Синьор Анчелотти, вот счет». Десять миллионов. Десять. Вместо счета мне принесли манускрипт. Вне себя от злости и ненавидя всех присутствующих, я достал чековую книжку. Галстук Галлиани сменил цвет с желтого на фиолетовый, он явно перестарался с шампанским.

Позади меня кто-то хохотал. Конечно, Джираудо. Обаятельный мужчина, хотя на публике всегда был серьезным, даже отталкивающим.

«Это шутка, Карлетто. Плачу я». Будущее Кати и Давиде, моих детей, было спасено.

Джираудо и Моджи постоянно надо мной подшучивали. Однажды в Афинах, в ноябре 2000-го, они знатно одурачили меня. Днем я задремал, в номере зазвонил телефон. Я чудом поднял трубку. «Просыпайся, Аввокато на линии». Я вскочил по стойке смирно и попытался мгновенно прийти в себя.

«Пливет, Калло, я видел фантастического иглока из Кот-д’Ивуала» (Джанни Аньелли картавил, прямая речь из оригинала здесь и далее, прим. пер.). Стоп. Мне не послышалось. Кот-д’Ивуар – моя самая любимая сборная в мире после Италии.

«Это феномен, его фамилия Кабунгагути. Знаешь такого, плавда?». Известный на весь мир Кабунгагути. Кто это, черт возьми, такой?

«Аввокато, честно говоря, без понятия, кто это. Я наведу справки. Попрошу записи».

«Это настоящий чемпион, ты меня полажаешь, Калло. Как ты можешь его не знать?».

Я почувствовал себя идиотом. Хотелось надеть шапку с ослиными ушами и в ней прийти на тренировку. Я переоделся, спустился в холл и встретил Моджи: «Лучано, только что звонил Аввокато».

«Что он хотел?». «Спрашивал про какого-то Кабунгагути. Ты слышал о таком?».

«Что за вопрос? Конечно, слышал. Все слышали».

«Кажется, все, кроме меня».

«Нужно лучше изучать своих игроков, Карлетто. Мы практически взяли его».

Тут я снова слушал голос Аввокато: «Но, Калло, как ты можешь его не знать?».

В тот момент я думал только об одном: «Я облажался. Они отправят меня тренировать «Торино».

Я обернулся  и увидел, что Августо Беллани, турагент и организатор перелетов для семьи Аньелли, катается по полу от смеха. Он ржал и не мог успокоиться. Я не знал, но Беллани потрясающе имитировал голос Джанни Аньелли. 

Пожалуй, только в голосе Аньелли и можно было сымитировать – настолько он был уникальным. Честно говоря, я так и не понял, любил ли он Триаду. Джанни жил эмоциями, порывами, чувствами. Он любил все красивое. Он был невероятно богатым, но его тянуло к простоте (кроме Зидана). Аввокато никогда не был близок с Моджи и Джираудо.

Однажды Аньелли захотел встретиться со мной лично. Мы общались час, он выписал мне много комплиментов: «Мы не выиграли чемпионат, но это был хороший сезон. Ты – отличный человек, Карло. Это самое важное».

На следующий день меня уволили.

История завершилась, так и не начавшись. Один, четыре, четыре. Как старый номер горячей линии.

«Звоните, болельщики «Ювентуса». Меня зовут Карло. Возможно, я и свинья, но могу исполнить все ваши желания. Кроме скудетто». За два сезона с «Юве» я набрал 144 очка и дважды стал вторым. Сперва чемпионат выиграл «Лацио», потом «Рома». Столица встала с коленей. Если хотите ливень в Перудже – нажмите «один». Гол Накаты – нажмите «два». Поговорить с оператором (по поводу трансферов) – набирайте Моджи на его швейцарский мобильный, он всегда ответит. В первом сезоне нас победил дождь, во втором – гол японца, который даже не смог бы сыграть, если бы не поменялись правила относительно легионеров. Челт побели.

В «Ювентусе»  давно решили меня уволить. Но никому не хватало смелости сказать. Кроме туринских журналистов, которые, кажется, все знали: «Карлетто, в конце чемпионата тебя выгонят. Они договорились с Липпи».

«Не шутите так».

«Никто не шутит. Ты – ходячий труп».

С туринскими журналистами у меня всегда были отличные отношения. Почти никто из них не болел за «Юве». Наверное, это помогало.

«Ребята, вы сумасшедшие. У меня на руках контракт».

«Проверь хорошенько. Может, это контракт с мобильным оператором Telecom. Моджи подсунул тебе счет за свои семь мобильных…».

Я слышал, как тренеров увольняли с помощью прессы – таких много. Но я был первым, кого уволили сами журналисты.

Я не мог поверить – совсем недавно со мной продлили контракт. Это была битва, а не переговоры. Мы вылетели из Лиги чемпионов, в декабре 2000-го меня позвали на встречу с руководством. Моджи, Джираудо и Беттега с одной стороны, я – с другой. Трое против одного. Так нечестно, они явно рассчитывали на победу.

Они начали первыми: «Мы вылетели, но это неважно. Ты хорошо работаешь, мы хотим удержать тебя. В контракте есть опция продления, активируем ее. Сколько хочешь денег?».

«Два с половиной миллиарда. Спасибо». Я хотя бы рассчитывал на «Пожалуйста». Но нет. Они все делали одновременно, как команда по синхронному плаванию. Встали и ушли. Великолепное исполнение, никаких ошибок. Наверное, долго тренировались. Сначала правая нога, потом левая, взгляд в мою сторону – твердый такой, поворот, раз-два, раз-два, раз-два, дверь. Моджи открыл ее, Джираудо и Беттеги подняли руку, будто тоже открывают. И скрылись.

Дверь громко хлопнула. Потрясающее выступление, высший балл. Золотая медаль. Это была не Триада, а победители Олимпиады. А я – мудак, оставшийся сам в комнате.

Через 20 минут Моджи вернулся. «Что ты тут до сих пор делаешь?».

«Может, два миллиарда?...»

«Пошел на хрен».

«Миллиард и 750 миллионов?».

«На хрен!».

На следующий день наши беседы переместились на страницы газет. Они говорили, а я читал. В том числе слова Умберто Аньелли: «В клубе кое-кто задрал нос». Было не совсем так. У меня тяжелая голова, ее тянет назад. Но это врожденное. В общем, еще пара встреч, и мы договорились.

Но мне не было спокойно. Друзья-журналисты не успокаивались: «Ты уйдешь, Карлетто. Смирись. Они все согласовали с Липпи еще в декабре».

Я слышал это так часто, что позвонил спортивному директору «Милана» Арьедо Брайде. «Слушай, мне тут предлагают продлить контракт с «Юве». Но если есть шанс работать с «Миланом» в следующем сезоне, я подожду». Я хотел дать сигнал, подготовить для себя запасной вариант. Но Брайда охладил мой пыл: «Ну знаешь, Карлетто, тут такое дело, видишь ли, как тебе сказать, не знаю… Мы не можем идти против «Ювентуса». На самом деле они действительно не могли – это был, по сути, один клуб. «Милентус». «Мы не можем забрать тренера, это неправильно». Брайда опустил одну деталь – они уже договорились с Фатихом Теримом, но он пока не мог мне об этом рассказать.

И Триада действительно уволила меня. Утром после матча с «Ромой» (мы вели 2:0, Наката забил тот самый гол) мне позвонил секретарь Умберто Аньелли: «Приезжайте в офис Fiat, это срочно. Дотторе хочет поговорить».

Я мало что понимал в автомобилях, потому сразу понял, о чем будет разговор. Чтобы убедиться, позвонил Моджи.

«А, Карлетто, чего хотел?».

«Слушай, Лучано, со мной хочет говорить Дотторе. Не знаешь, о чем?».

Клик. Бум. Он словно бросил трубку мне в лицо. Как я думал – меня хотят уволить.

Я приехал, Умберто был немногословен: «Дорогой Анчелотти, следующем тренером «Ювентуса» будет Марчелло Липпи».